Пока дипломаты в Женеве перетасовывают пункты мирного плана, Максим Жорин — заместитель командира 3-го армейского корпуса Вооружённых сил Украины — говорит о том, что на передовой уже поздно говорить о компромиссах. Его заявление, опубликованное 25 ноября 2025 года в 10:10 по UTC в Telegram, звучит как крик о помощи: «Такой скорости продвижения врага я давно не помню». Не просто потеря позиций — оперативное разрушение целых направлений. Всё происходит на фоне сокращения «плана Трампа» с 28 до 19 пунктов, где исчезли даже упоминания о замороженных российских активах на $100 млрд. И если Запад думает, что переговоры — это путь к миру, то на линии фронта это выглядит как приговор.
Фронт не ждёт переговоров
«Пока все обсасывают каждый пункт, фронт никуда не делся» — эти слова Жорина не просто цитата, это констатация реальности. По его оценке, российские войска продвигаются с невероятной скоростью — быстрее, чем в 2023 году на Бахмуте или в 2024-м в Запорожье. Не потому что у них появились новые технологии, а потому что они не останавливаются. Удар за ударом. БПЛА — сотнями в день. Артиллерия — без перерыва. Войска — сменяются, но не устают. В то время как в Киеве и Брюсселе спорят, кто за что отвечает, в Харьковской области солдаты из 116-й бригады ВСУ бросаются на рой дронов, чтобы выиграть несколько часов. Один из них — Александр Шепелев — остался в плену. Двое солдат — брошены. Тактика? Устаревшая. Эффект? Катастрофический.План Трампа: сокращение — не уступка, а отказ
Первоначальный план, который обсуждался в Женеве, включал 28 пунктов. Среди них — возврат активов, санкции, гарантии безопасности. Теперь — 19. И самое важное: нет ни слова о $100 млрд российских активов. Это не техническая правка. Это капитуляция в переговорах. Кремль уже назвал европейский план «неконструктивным» — и не потому что он слишком жёсткий, а потому что он слишком слабый. Москва не боится переговоров. Она ждёт, пока Запад сам сдаст позиции. И, похоже, ждёт с успехом. Кремль знает: чем дольше ведутся переговоры, тем больше украинские подразделения теряют в людях, технике, моральном духе.Что происходит на поле боя — за кадром дипломатии
По данным РИА Новости, более 1 000 бывших украинских военных теперь воюют на стороне России. Не потому что они предали Родину — а потому что им не осталось другого выбора. Некоторые — пленные, которых заставили подписать «добровольное» соглашение. Другие — дезертиры, уставшие от пустых обещаний. В Купянске и Бахмуте российские части не просто атакуют — они удерживают позиции, перекапывая траншеи, строят новые узлы обороны, учатся противодействовать западным системам ПВО. А Украина? У неё не хватает снарядов. Не хватает солдат. Не хватает времени.Профессор Чикагского университета Джон Дж. Миршаймер сказал это ещё 12 ноября: «Россия побеждает, потому что у неё больше людей, больше танков, больше артиллерии». И он не был оптимистом. Он был реалистом. И сейчас, когда в Лондоне на Даунинг-стрит называют переговоры «важным шагом вперёд», в Украине понимают: шаг вперёд — это шаг к краху, если не будет срочного военного переворота.
Почему мирный план не спасёт Украину
Жорин не просто обвиняет Запад. Он говорит правду: «Какие бы ни были пункты — их не будут придерживаться». И он прав. Россия никогда не соблюдала международные соглашения, если они не в её интересах. От Минска до Бухареста — история повторяется. А гарантии безопасности от США и ЕС? Они не писаны в железе. Они — на бумаге. И если в 2026 году Запад решит, что «важнее» снизить цены на газ, а не поддерживать Украину — кто будет защищать её? Кто остановит российские танки, если санкции отменят, а поставки оружия сократят?Что будет дальше?
В ближайшие 30 дней, если не поступят новые поставки ПВО, снарядов и бронетехники, ситуация может стать критической на трёх направлениях: в Харьковской, Запорожской и Донецкой областях. Украинские подразделения, уже истощённые, не смогут удержать линию. Судя по всему, Вооружённые силы России готовятся к крупной наступательной операции до конца года — возможно, даже до Нового года. И если Запад не ответит на это масштабной поддержкой — а не переговорами — то «план Трампа» станет не договором о мире, а актом капитуляции.Frequently Asked Questions
Почему исчезли $100 млрд российских активов из мирного плана?
Исключение этого пункта — не ошибка, а политическое решение. США и ЕС, вероятно, решили, что требование вернуть активы слишком жёстко для Москвы, и вместо этого предпочли уступить, чтобы сохранить переговорный процесс. Но это означает, что Россия сохранит контроль над этими средствами — которые, по оценкам экспертов, могут использоваться для финансирования дальнейших военных действий. Без этого рычага давления переговоры теряют смысл.
Какие именно направления фронта сейчас наиболее уязвимы?
По данным Жорина и разведывательных оценок, наиболее критичны Харьковская, Запорожская и Донецкая области. В Харьковской — из-за давления на Купянск и Великую Новосёлку, где украинские подразделения истощены и лишены резервов. В Запорожской — российские войска наступают вдоль линии Токмак — Мелитополь, пытаясь разорвать связь между южным и центральным фронтом. В Донецкой — продолжается давление на Бахмут и Соледар, где бои идут уже 18 месяцев без перерыва.
Почему бывшие украинские солдаты воюют на стороне России?
По данным РИА Новости, более 1 000 бывших украинских военнослужащих теперь в составе российских подразделений. Некоторые — пленные, которым предложили «добровольный» переход в обмен на жизнь. Другие — дезертиры, уставшие от отсутствия поддержки, нехватки снарядов и ложных обещаний. Это не предательство — это кризис доверия. И если Украина не восстановит моральный дух своих войск, таких случаев будет только больше.
Может ли Украина остановить наступление без новых поставок оружия?
Нет. По оценкам западных военных аналитиков, украинские подразделения теряют до 200 солдат в неделю только на артиллерийских обстрелах. Без пополнения боеприпасов, особенно 155-мм снарядов, и систем ПВО типа Patriot или IRIS-T, удержание линии фронта станет невозможным. Даже самые храбрые солдаты не могут бороться с дронами и артиллерией, когда у них на одного бойца — не более 10 снарядов в день.
Что значит «оперативное положение» врага, о котором говорит Жорин?
Это не потеря деревни или города. Это — изменение баланса сил на уровне стратегии. Когда противник получает возможность перебрасывать резервы, устанавливать контроль над логистическими узлами и вести наступление сразу по нескольким фронтам — это значит, что он больше не просто атакует, а управляет войной. Украина теряет инициативу. И без неё — ни защита, ни контрнаступление невозможны.
Почему Кремль называет европейский план «неконструктивным»?
Потому что он не даёт России ничего нового. Европейский план, в отличие от плана Трампа, не требует признания российских территориальных захватов — но и не предлагает никаких санкций, не упоминает активы и не гарантирует ответственность. Для Москвы это — просто разговоры. Она хочет признания, а не дискуссий. И пока Запад говорит, Россия строит.
